В статье изучается образные интерпретации шаманского бубна у самодийских народов (нганасан, ненцев, энцев, селькупов). Бубен рассматривается в контексте шаманского обряда, в основном как ритуальное орудие, однако с учетом звуковой функции фоноинструмента.

The article focuses on geopolitical and ethnocultural aspects of Russian border area regional security under the circumstances of socio-cultural transit of Eurasian civilization. It also considers the issue of influence of Tengrism ideology on the processes of polithogenesis of the Turkic and Mongolian peoples and formation of statehood forms
В статье рассматриваются геополитические и этнокультурные аспекты региональной безопасности российского приграничья в условиях социокультурного транзита евразийской цивилизации, а также проблемы влияния идеологии "тэнгризма" на процессы политогенеза тюрко-монгольских народов и на становление форм государственности

All the peoples of a vast northern part of Eurasia and the Arctic, in particular, have known the idea of sacredness of the feminine origin of mother-goddesses, giving birth to all life on earth, since the Paleolithic and Neolithic ages. It is probably that time that Siberian shamanism originates from. It is based on the animistic ideas on the cycle of souls of fur-bearing animals, birds and revered people who were buried the same way inside damp caves. This can be clearly seen in the bear feast, the genesis of which is observed in Eurasian ancient monuments. In their ethnographic past the peoples of Siberia had the custom of the totem birds’, beasts’ and shamans’ bones burial on the tree branches or in the tree hollows. More developed animism forms led to the construction of sarcophagi and air burials on poles. The fetishes, associated with totemism and the cult of ancestors, have been widely used in Siberian shamanism until recently. Sometimes they are found in their relic and transformed form in the ceremonies of modern holidays as well as in urban “shamans’” and psychics’ practice. However, the fact that remains unchanged is that tambourines and stringed instruments have always been one of the most important attributes, the instruments prototypically running back to hunting bows and bags for storage of their ancestors’ spirits. In a more rigorous understanding of this phenomenon the fetishes in archaic societies served as ancestral shrines and turned into musical instruments much later
У всех народов широкой северной полосы Евразии и, в частности, Арктики идея сакральности женского начала богинь-матерей, порождающих всё живое на Земле, была известна с эпохи палеолита и неолита. Вероятно, именно с той поры берёт начало и сибирское шаманство, в основе которого лежали анимистические представления о круговороте душ промысловых зверей, птиц и почитаемых людей, схожим образом хоронимых внутри сырых пещер, что отчётливо видно в медвежьем празднике, генезис которого наблюдается в древнейших памятниках Евразии. В этнографическом прошлом у народов Сибири существовал обычай погребения костей тотемных птиц, зверей и шаманов на ветвях или в дуплах растущих деревьев. Более развитые формы анимизма привели к сооружению саркофагов и воздушных погребений на столбах. В сибирском шаманстве фетиши, связанные с тотемизмом и культом предков, широко применялись до недавних пор. Иногда они в пережиточной, трансформированной форме встречаются в церемониях современных праздников, а также в практике разных городских "шаманов" и экстрасенсов. Но неизменным остаётся то, что одним из самых важных атрибутов всегда выступают бубны и смычковые или струнные инструменты, восходящие к прототипам как охотничьи луки и мешки для хранения духов предков. В более строгом понимании данного феномена эти фетиши в архаических обществах служили родовыми святынями и лишь гораздо позднее превратились в музыкальные инструменты