Эстетика – особая область философии и науки, где возникает много вопросов, в первую очередь методологических. Спорные вопросы методологии эстетики рассмотрены в Новое время выдающимися философами. На этой основе авторы исследуют пределы возможностей эстетической методологии, основные положения и выводы предварительного рассмотрения проблемы. Авторы формулируют контуры методологии эстетики, сводящиеся к выявлению её границ и основных принципов. Методология должна быть синтетической, включая разные методы и подходы, которые не объединяются все сразу, а используются по отдельности в определенных обстоятельствах для конкретных задач. Они могут составлять отдельные этапы восхождения к решению рассматриваемой проблемы, либо находиться в пределах границ, в которых используется свой отдельный метод. Тем не менее, эти методы составляют единое целое, благодаря созвучию ритмов, общей их синергии. Большое значение может иметь двухкамерность методологического подхода, которая должна отделять процесс творчества и сущностное ядро произведения от его исследования и интерпретации. Последние могут быть как рациональными, так и опираться на различные формы "эмпатии", сопереживания, использовать наработанные подходы и приемы герменевтики и феноменологии. Ключевой проблемой в эстетической методологии является проблема эстетической ценности, которую следует рассматривать как опирающуюся на совокупность ритмов, которые связывают используемые методы в единое целое. Им соответствуют различные ритмы исходя, например, из "интервального метода" гуманитарных наук (каждому интервалу соответствует свой подход). Это соответствует и относительной ценности отдельных произведений, которая с течением времени может ослабевать или нарастать.
Aesthetics is a special area of philosophy and science, where many questions arise, primarily methodological ones. Controversial issues of the methodology of aesthetics were considered in the New Time by outstanding philosophers. On this basis, the authors explore the limits of the possibilities of aesthetic methodology, the main provisions and conclusions of the preliminary consideration of the problem. The authors formulate the contours of the methodology of aesthetics, which boil down to identifying its boundaries and basic principles. The methodology should be synthetic, including different methods and approaches that are not combined all at once, but are used separately in certain circumstances for specific tasks. However, they can constitute separate stages of ascent to the solution of the problem under consideration, or be within the boundaries in which their own separate method is used. Nevertheless, these methods constitute a single whole, due to the consonance of rhythms, their general synergy. Of great importance can be the two-chambered methodological approach, which should separate the creative process and the essential core of the work from its research and interpretation. The latter can be both rational and based on various forms of "empathy", compassion, use the developed approaches and techniques of hermeneutics and phenomenology. The key problem in aesthetic methodology is the problem of aesthetic value, which should be considered as based on a set of rhythms that link the methods used into a single whole. They correspond to various rhythms based on the "interval method" of the humanities (each interval has its own approach). This also corresponds to the relative value of individual works, which can weaken or increase over time.

Актуальность исследования русского фольклора обусловлена тем, что до сих пор он в полном объеме не институализирован в литературу, кино, театр. В русской литературе нет, например, романов о Кощее Бессмертном, Иване царевиче, героях славянской языческой культуры и многих других персонажах этого жанра. Между тем это глубокие колоритные образы, органически вписанные в не менее яркий контекст. О подобных пробелах писали многие великие писатели, например, Томас Манн. Целью является выявление основных типологических характеристик русского былинного эпоса, который на наш взгляд исследован в этом смысле весьма односторонне. Методологией является компаративистский анализ различных подходов (мифологических, исторических, структурных и т. п.), тесно взаимосвязанный с характерными чертами и структурой былин. При этом значительное внимание уделено гармоничному сочетанию различных мотивов эпоса: героев, калик-перехожих, эпического времени, языческих влияний, гиперболизации и т. д. Сделана попытка не принять, но учесть различные влияния на подобные исследования (дореволюционные, послереволюционные, навеянные марксистским походом, структурным анализом, который начал использоваться в исследовании русского эпоса начина с 70-х годов прошлого столетия). Русский эпос благодаря огромному количеству исторических, социальных, культурных связей естественным образом взаимодействует с эпосами республик (союзных и автономных), входивших в бывший СССР, что открывает широкие возможности для компаративистских исследований различных типов. Намечены пути для сравнительного анализа русского эпоса с эпосами восточнославянских народов, а также с якутским героическим эпосом олонхо. Дальнейшие планы авторов предполагают продолжение исследования русского фольклора в жанре сказки и области культуры славянского язычества. Первый из них исследован достаточно полно, но структурный и системный подходы исследований необходимо развивать дальше. Культура же славянского язычества представляет собой малоисследованную область, где до сих пор нет устоявшихся подходов, а по многим вопросам существуют различные точки зрения. Здесь можно применить методологические подходы, изложенные в нашей монографии "Философия Олонхо".
The investigation of Russian folklore has not yet been fully institutionalized in literature, cinema, and theater. In Russian literature, for example, there are no novels about Koshchei the Immortal, Ivan the Prince, heroes of Slavic pagan culture and many other characters of this genre. Meanwhile, these are deep, colorful images organically integrated into an equally vivid context. Many great writers, such as Thomas Mann, have written about such gaps. The goal is to identify the main typological characteristics of the Russian epic, which, in our opinion, has been studied in this sense very one-sidedly. The methodology is a comparative analysis of various approaches (mythological, historical, structural, etc.) closely interconnected with the characteristic features and structure of epics. At the same time, considerable attention is the harmonious combination of various motifs of the epic: heroes, Kalik-passers-by, epic time, pagan influences, hyperbolization, etc. An attempt is made not to accept, but to take into account various influences on such studies (pre-revolutionary, post-revolutionary, inspired by the Marxist approach, structural analysis, which began to be used in the study of Russian epic since the 1970s). The Russian epic, thanks to a huge number of historical, social, and cultural connections, naturally interacts with the epics of the republics (union and autonomous) that were part of the former USSR, which opens up wide opportunities for comparative studies of various types. Paths are outlined for a comparative analysis of the Russian epic with the epics of the East Slavic peoples, as well as with the Yakut heroic epic Olonkho. The authors' further plans involve continuing the study of Russian folklore in the genre of fairy tales and the field of culture of Slavic paganism. The first of them has been studied quite fully, but the structural and systemic approaches to research need to be further developed. The culture of Slavic paganism is a little-studied area where there are still no established approaches, and there are different points of view on many issues. Here you can apply the methodological approaches outlined in our monograph “Philosophy of Olonkho”.

Этический и эстетический аспекты философии Канта оказали огромное воздействие на социально-культурные круги представителей литературы, искусства и оказались более доступными как для философов, так и для всех поклонников философии. Социальные и политические вопросы всегда волновали людей в большей степени, чем теоретические аспекты. Кант ставит вопрос о вечном мире, опровергает существовавшие доказательства Бога, исследует происхождение морального закона, его онтологическое основание и предлагает его решение. Это была эпоха социальных и научных революций. Социальные революции ломали структуры феодализма, открывая новые горизонты для культурных и политических преобразований, научные - произвели смену парадигм. Методологическая революция Бэкона и Декарта привела к возникновению принципиально новых подходов, например, индукции. Научная революция Галилея-Ньютона сформировала новый универсализм. Философия Канта органично дополнила все эти процессы. Его постулаты практического разума воплощают в объективной реальности трансцендентальные идеи, которым воля помогает найти соответствующие объекты. Революционное воздействие, оказанное "Критикой практического разума" по мнению последователей Канта, было значительно сильнее, чем идеи Великой французской революции. Эстетическую способность человека Кант исследовал в "Критике способности суждения", рассматривая её как способность души объединять способности познания и желания.

Онтологические и эпистемологические структуры знания вряд ли могут быть выделены в каком-то явном, строгом виде, поскольку затрагивают все подсистемы человеческого "Я". Однако у них могут быть границы или метки, доступные пониманию на всех уровнях развития индивида. Можно выделить несколько основных периодов развития человека, сопоставив каждому из них свою систему таких "границ-меток" и картин мира, характеризующих целостность знания на определённом этапе формирования. Всё это должно быть связано на протяжении жизни в некую единую конструкцию. Определяющее значение в этих структурах имеют яркий феномен, ясный горизонт и чёткий опорный ритм. Лучше ограничиться более низким уровнем знания, ноне нарушить этих яркости, ясности и чёткости, после которых можно переходить к картине мира, то есть к целостности знания определённого этапа развития индивида. Литературные примеры здесь представлены ввиду их доступности, но это серьёзные книги, покоящиеся на научном фундаменте.

В 2024 г. исполняется триста лет со дня рождения Канта, философа, с работ которого, как считают многие исследователи, началась современная философия. Однако выдающиеся достижения Канта, его "коперниканская революция", трансцендентальный метод возникли не на пустом месте. Революционные идеи Канта вобрали в себя опыт выдающихся представителей античности, средневековья и Нового времени. Определенное воздействие на формирование его философии оказали также политическая и социально-культурная обстановка в Европе XVIII столетия. Среди выдающихся философов доклассического периода следует отметить Платона, Аристотеля, Августина, Фому Аквинского. Среди представителей Нового времени следует назвать Гоббса, Локка, Ньютона, Декарта, Спинозу, Лейбница, Юма, Руссо. Некоторые из этих философов оказали влияние на его этическую философию, что выходит за пределы настоящей работы. Всю выше обозначенную проблематику целесообразно рассмотреть в контексте системы координат мира на основе предельных динамических равновесий, поскольку Кант поставил вопросы о границах чувственной сферы, рассудка, разума, человеческой свободы. Многие из них он разрешил или наметил подходы к их решению. Кант также претендовал на снятие противоречий между эмпиризмом и рационализмом - основными гносеологическими течениями Нового времени, но, как считают исследователи его творческого наследия, это ему не удалось. В начале своей философской деятельности Кант пытался найти предельные основания метафизики, ценность которой Кант подчеркивает постоянно. Он считал, что это необходимо для выяснения последних оснований реальности. Поиск предельных оснований Кант продолжил и в своей "критической философии" в эстетике, аналитике, диалектике. Он выявил границы рассудка, разума, свободы воли. Провел границу между "идеей Бога" - "идеалом чистого разума" и его действительными возможностями.

Выявление основных эпистемологических критериев - одна из важнейших задач современной постнеклассической науки. Линии демаркации между научным и вненаучным знанием до сих пор остаются весьма размытыми, несмотря на яркие концепции и научные школы, занимающиеся этой проблемой. Основной целью работы является установление связи между возможными эпистемологическими критериями и предельными равновесными состояниями процессов познания. Предельные равновесия процесса познания важны тем, что представляют собой максимальную полноту усвоенного знания на его определенном этапе. Эти предельные состояния характеризуются оптимальностью, устойчивостью. Дополнительное знание становится избыточным для конкретного процесса познания и не может быть связано с уже сформировавшимися структурами знания. Для прояснения такой возможности используются также методологические и онтологические критерии. Взаимосвязи исследуемых критериев с предельными равновесиями процессов познания рассматриваются, начиная с критериев истинности научного знания. Затем этот же подход развивается применительно к эпистемологическому фундаментализму и эпистемологическому релятивизму. Отдельно выделяются три разновидности эпистемологического релятивизма: персоналистский, когнитивный, культурно-исторический. Выявленные характеристики предельных состояний процессов познания представляют собой их общие контуры. Ориентация на предельные динамические равновесия позволяет объединить самые разные направления онтологических, эпистемологических и методологических исследований, потому что всем им присущи предельные динамические равновесия и способы взаимодействия с ними. Подход оставляет многое за пределами исследований, поскольку имеет дело только с границами рассматриваемых процессов. Однако даже такое "граничное" выявление эпистемологических критериев существенно упрощает исследование некоторых проблем, позволяет четче поставить цели и задачи предстоящих исследований. The identification of the main epistemological criteria is one of the most important tasks of modern post-non-classical science. The lines of demarcation between scientific and non-scientific knowledge are still very blurred despite the bright concepts and scientific schools dealing with this problem. The main purpose of the work is to establish a connection between possible epistemological criteria and the limiting equilibrium states of cognitive processes. The limiting equilibria of the process of cognition are important because they represent the maximum completeness of acquired knowledge at a certain stage. These limit states are characterized by optimality and stability. Additional knowledge becomes redundant for a specific process of cognition and cannot be associated with already formed knowledge structures. Methodological and ontological criteria are also used to clarify this possibility. Relationships of the studied criteria with the limiting equilibria of the processes of cognition are considered, starting with the criteria for the truth of scientific knowledge. Then the same approach is developed in relation to epistemological fundamentalism and epistemological relativism. Separately, three varieties of epistemological relativism are singled out: personalist, cognitive, and cultural-historical. The revealed characteristics of the limiting states of the processes of cognition represent their general contours. Orientation to limit dynamic equilibria allows us to combine a variety of areas of ontological, epistemological and methodological research, because all of them have limit dynamic equilibria and ways of interacting with them. The approach leaves much out of research, since it deals only with the boundaries of the processes under consideration. However, even such a “boundary” identification of epistemological criteria greatly simplifies the study of some problems, and makes it possible to more clearly set the goals and objectives of future research.

Методологическое исследование понятия "сложность" включает в себя уточнение представлений о её элементах, структурах, а также о порядке, хаосе и других связанных с нею понятиях. Этому прояснению также способствуют классификации и диапазоны сложности, а также примеры из специальных наук и их анализ. Проблема заключается в том, что не существует точных и ясных определений этого понятия. Многие подходы представляют собой размытые дискурсы и даже имеется точка зрения, что сама эта область предполагает преимущественно такие подходы. Никто из философов, создателей онтологических и метафизических концепций не рассматривал сложность в качестве философской категории. Однако в рамках сопредельных понятий "целое", "единое", "часть" и т. п. "сложность" исследовалась во многих философских системах, начиная с античности. Основным направлением исследование сложности остаются подходы, разработанные в специальных науках. Развивается методологический подход к исследованию сложности основанный на выявлении её онтологического статуса в контексте процессов самоорганизации мира. Анализируются онтологические свойства "сложности", что позволяет сформировать контуры методологического подхода. В исследовании самоорганизация на первый план выходит взаимодействие вещи с окружающей средой и уровнем структурного равновесия мира. Различные типы самоорганизации оказываются связанными между собой через обратные связи, взаимодействие с окружающей средой, взаимосвязи с начальными условиями, аттракторы. Утверждается, что в качестве философской категории сложность рассматривать нецелесообразно. Все виды сложности на всех уровнях структурной организации мира естественным образом оказываются в сети предельных динамических равновесий. Любое сложное поведение начинается из равновесного (квазиравновесного) состояния и таким же состоянием заканчивается. Сложность внутри подобных ячеек остается за пределами нашего рассмотрения. Развиваемая методология опирается на границы этих ячеек, онтологический статус которых не вызывает сомнений. The methodological study of the concept of “complexity” includes the clarification of ideas about its elements, structures, as well as about order, chaos and other concepts related to it. This clarification is also facilitated by classifications and ranges of complexity, as well as examples from the special sciences and their analysis. The problem is that there are no precise and clear definitions of this concept. Many approaches are fuzzy discourses, and there is even a point of view that this area itself presupposes predominantly such approaches. None of the philosophers who created ontological and metaphysical concepts considered complexity as a philosophical category. However, within the framework of related concepts “whole”, “single”, “part”, etc. “complexity” has been explored in many philosophical systems since antiquity. The main direction of the study of complexity is the approaches developed in the special sciences. A methodological approach to the study of complexity is being developed, based on the identification of its ontological status in the context of the processes of self-organization of the world. The ontological properties of “complexity” are analyzed, which makes it possible to form the contours of the methodological approach. In the study of self-organization, the interaction of a thing with the environment and the level of structural balance of the world comes to the fore. Various types of self-organization turn out to be interconnected through feedback, interaction with the environment, relationships with initial conditions, and attractors. It is argued that it is inappropriate to consider complexity as a philosophical category. All types of complexity at all levels of the structural organization of the world naturally find themselves in a network of limiting dynamic equilibria. Any complex behavior starts from an equilibrium (quasi-equilibrium) state and ends with the same state. The complexity within such cells is beyond our consideration. The developed methodology is based on the boundaries of these cells, the ontological status of which is beyond doubt.

Олонхо является одним из реликтовых эпосов народов Великой степи, которая была "плавильным котлом" Евразии, где взаимодействовали многие десятки этносов, большинство из которых исчезли безвозвратно, другие сохранились в качестве реликтов, найдя убежище в горах или сплавившись по сибирским рекам далеко на север. Именно они сохранили великую культуру народов Великой степи, которая как считают многие историки когда-то была очень высокой и самобытной, тем более если сравнивать её с культурой кочевников XVIII-XIX вв. Героический эпос Олонхо вобрал в себя социальные и мировоззренческие структуры, связанные с временными и этнографическими "пластами" и другими фундаментальными характеристиками культуры народов Великой степи. В качестве методологии исследований привлекаются подходы апробированные, прежде всего в естественных науках и ориентированные на меж- и транс-дисциплинарные исследования. Вследствие этого системный, синергетический, кибернетический, экологический методы и связанные с ними когнитивные (теоретико-познавательные) модели получили широкое распространение во многих гуманитарных и социальных науках. Их использование в настоящей работе основано на исходных понятиях и принципах этих наук. Некоторые из них получили развитие непосредственно в гуманитарных и социальных науках как это представлено в работах Л. Гумилева, М. Бахтина, Н. Лумана, Т. Парсонса, П. Рикера, Х. Фёрстера. Тексты Олонхо, имеют рациональную архитектонику. Все сюжеты и их бесконечные ответвления имеют логически обоснованные алгоритмы своего развития, используют стандартные наборы инструментов их взаимодействий. Олонхо - это не просто система с несколькими подсистемами. Его тексты переплетены обратными связями различных типов, содержат многочисленные сингулярные (особые) точки, порождающие синергетические эффекты, обладают многоярусным управлением, рассматриваемым с точки зрения кибернетики второго порядка, соответствуют важнейшим экологическим подходам. Olonkho is one of the relic epics of the peoples of the Great Steppe, which was the "melting pot" of Eurasia, where many dozens of ethnic groups interacted, most of which disappeared forever, others were preserved as relics, finding refuge in the mountains or rafting along the Siberian rivers far to the north. It was they who preserved the great culture of the peoples of the Great Steppe, which, according to many historians, was once very high and original, especially when compared with the culture of the nomads of the 18th-19th centuries. The heroic epos of Olonkho absorbed social and ideological structures associated with temporal and ethnographic “layers” and other fundamental characteristics of the culture of the peoples of the Great Steppe. As a research methodology, approaches are used that have been tested, primarily in the natural sciences and focused on inter- and trans-disciplinary research. As a result, systemic, synergistic, cybernetic, ecological methods and related cognitive (cognitive-theoretical) models have become widespread in many humanities and social sciences. Their use in this work is based on the initial concepts and principles of these sciences. Some of them were developed directly in the humanities and social sciences, as the ego is presented in the works of L. Gumilyov, M. Bakhtin, N. Luhmann, T. Parsons, P. Ricker, and H. Foerster. The texts of Olonkho have a rational architectonics. All plots and their endless branches have logically substantiated algorithms for their development, use standard sets of tools for their interactions. Olonkho is not just a system with several subsystems. Its texts are intertwined with feedbacks of various types, contain numerous singular (special) points that generate synergistic effects, have multi-tiered control, considered from the point of view of second-order cybernetics, and correspond to the most important ecological approaches.